Неточные совпадения
— Нет, не нужно, — сказал учитель, укладывая
карандаши и рейсфедер в задвижной ящичек, — теперь прекрасно, и вы больше не прикасайтесь. Ну, а вы, Николенька, — прибавил он, вставая и продолжая искоса
смотреть на турка, — откройте наконец нам ваш секрет, что вы поднесете бабушке? Право, лучше было бы тоже головку. Прощайте, господа, — сказал он, взял шляпу, билетик и вышел.
Почти месяц после того, как мы переехали в Москву, я сидел
на верху бабушкиного дома, за большим столом и писал; напротив меня сидел рисовальный учитель и окончательно поправлял нарисованную черным
карандашом головку какого-то турка в чалме. Володя, вытянув шею, стоял сзади учителя и
смотрел ему через плечо. Головка эта была первое произведение Володи черным
карандашом и нынче же, в день ангела бабушки, должна была быть поднесена ей.
Служитель нагнулся, понатужился и, сдвинув кресло, покатил его. Самгин вышел за ворота парка, у ворот, как два столба, стояли полицейские в пыльных, выгоревших
на солнце шинелях. По улице деревянного городка бежал ветер, взметая пыль, встряхивая деревья; под забором сидели и лежали солдаты, человек десять,
на тумбе сидел унтер-офицер, держа в зубах
карандаш, и
смотрел в небо, там летала стая белых голубей.
От волнения он удваивал начальные слога некоторых слов. Кутузов
смотрел на него улыбаясь и вежливо пускал дым из угла рта в сторону патрона, патрон отмахивался ладонью; лицо у него было безнадежное, он гладил подбородок
карандашом и
смотрел на синий череп, качавшийся пред ним. Поярков неистово кричал...
— Д-да? — промямлил Версилов, мельком взглянув наконец
на меня. — Возьмите же эту бумажку, она ведь к делу необходима, — протянул он крошечный кусочек Васину. Тот взял и, видя, что я
смотрю с любопытством, подал мне прочесть. Это была записка, две неровные строчки, нацарапанные
карандашом и, может быть, в темноте...
Лицо Марьи Алексевны, сильно разъярившееся при первом слове про обед, сложило с себя решительный гнев при упоминании о Матрене и приняло выжидающий вид: — «
посмотрим, голубчик, что-то приложишь от себя к обеду? — у Денкера, — видно, что-нибудь хорошее!» Но голубчик, вовсе не
смотря на ее лицо, уже вынул портсигар, оторвал клочок бумаги от завалявшегося в нем письма, вынул
карандаш и писал.
Федор Иваныч дрогнул: фельетон был отмечен
карандашом. Варвара Павловна еще с большим уничижением
посмотрела на него. Она была очень хороша в это мгновенье. Серое парижское платье стройно охватывало ее гибкий, почти семнадцатилетний стан, ее тонкая, нежная шея, окруженная белым воротничком, ровно дышавшая грудь, руки без браслетов и колец — вся ее фигура, от лоснистых волос до кончика едва выставленной ботинки, была так изящна.
…Я с отрадой
смотрю на Аннушку нашу — миловидную наивную болтунью, — в разговоре она милее, нежели
на письме… Велел принести папку — отдал Аннушке две иллюминованные литографии (виды Везувия — Неаполь и Сорренто), которые я купил в Москве. Она рисует изрядно. Буду видеть и с
карандашом в руках. При этом осмотре моих рисунков директриса получила в дар портреты П. Борисова, Волконского и Одоевского…
Отчего Павел чувствовал удовольствие, видя, как Плавин чисто и отчетливо выводил
карандашом линии, — как у него выходило
на бумаге совершенно то же самое, что было и
на оригинале, — он не мог дать себе отчета, но все-таки наслаждение ощущал великое; и вряд ли не то ли же самое чувство разделял и солдат Симонов, который с час уже пришел в комнаты и не уходил, а, подпершись рукою в бок, стоял и
смотрел, как барчик рисует.
Вхожу: никого нет. Я обмер.
Смотрю:
на столе бумажка, и
на ней написано
карандашом крупным, неровным почерком...
Вопрос был нов и интересен, и Линочка положила
карандаш. Оба, нахмурившись,
смотрели друг
на друга, вспоминая, что видели греческого, но только и могли вспомнить, что гимназическую гипсовую Минерву с крутым подбородком и толстыми губами.
Не спеша, честно взвешивая тяжесть всех слов, какие необходимо сказать сыну, отец пошёл к нему, приминая ногами серые былинки, ломко хрустевшие. Сын лежал вверх спиною, читал толстую книгу, постукивая по страницам
карандашом;
на шорох шагов он гибко изогнул шею,
посмотрел на отца и, положив
карандаш между страниц книги, громко хлопнул ею; потом сел, прислонясь спиной к стволу сосны, ласково погладив взглядом лицо отца. Артамонов старший, отдуваясь, тоже присел
на обнажённый, дугою выгнутый корень.
Он начал первоначально
смотреть по окнам, а потом, будто не сыскав того, что было ему нужно, прошел в спальню вдовы, примыкавшую к гостиной, где осмотрел тоже всю комнату, потом сел, наконец, к маленькому столику, вынул из кармана клочок бумаги и написал что-то
карандашом. Оставив эту записочку
на столе, он вышел.
Сконфузив городового, она уехала, а через несколько минут о событии уже знали
на базаре, праздное любопытство было возбуждено, и торговцы, один за другим, пошли
смотреть на почту. Они останавливались посреди улицы, задрав головы рассматривали уставленные цветами окна квартиры почтмейстера и до того надоели Капендюхииу расспросами о событии, что он рассердился, изругался, вынул записную книжку и, несколько раз облизав
карандаш, написал в ней...
На стене висели две головки, рисованные черным
карандашом, одна изображала поврежденную женщину, которая
смотрела из картины, страшно вытаращив глаза, вместо кудрей у нее были черви — должно думать, что цель была представить Медузу.
Артур увидел возле себя
на траве две валявшиеся бутылки и газетную бумагу, оставшуюся после свертка. Старого толстяка и хорошенькой белокурой девочки возле него уже не было. Он вспомнил их, свою беседу с ними — и улыбнулся, даже засмеялся, когда,
посмотрев себе
на грудь, увидел прицепленную к одной из пуговиц бумажку.
На этой бумажке
карандашом было написано следующее...
Лишь только он успел договорить последнее слово, как все офицеры, сколько их было в избе, снова впились в лицо Игоря жадными, любопытными глазами. Даже самый молодой из них, по всей вероятности, только что выпущенный в полк, безусый юноша-гусар, бросил писать бумагу и, покусывая
карандаш,
смотрел на Игоря горящим тем же любопытством взором.
У меня, кроме всех этих общих забот, была еще одна, своя. Я сидел у себя за столом над маленькой тетрадочкой в синей обертке, думал, покусывал
карандаш,
смотрел на ледяные пальмы оконных стекол и медленно писал. Записывал темы для разговоров с дамами во время кадрили.
Горничная убежала. Тася поднялась по нескольким ступенькам
на площадку с двумя окнами. Направо стеклянная дверь вела в переднюю, налево — лестница во второй этаж. По лестницам шел ковер. Пахло куреньем. Все
смотрело чисто; не похоже было
на номера.
На стене, около окна, висела пачка листков с
карандашом. Тася прочла:"Leider, zu Hause nicht getroffen" [«К сожалению, не застал дома» (нем.).] — и две больших буквы. В стеклянную дверь видна была передняя с лампой, зеркалом и новой вешалкой.
Он отошел к столу и снял с себя часы
на длинной и массивной цепочке с жетонами, двумя стальными ключами и золотым
карандашом.
На столе лежал уже его бумажник. Тася
посмотрела в ту сторону и заметила, что бумажник отдулся. Она сейчас догадалась, что брат играл и приехал с большим выигрышем.
Он вынул записную книжку, быстро начертил что-то
карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело
на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они
на него
смотрят?
Вообще, даже будучи уличен, он совершенно не обнаруживал признаков раскаяния и
смотрел скорее насмешливо, чем виновато. Вглядевшись пристальнее в рисунки
на стене, изображавшие каких-то человечков в разнообразных позах, я заинтересовался странным буровато-желтым цветом неведомого
карандаша.